Теофиль Готье - «Аррия Марселла» и другие новеллы. Перевод с французского Елены Айзенштейн
Не знаю, сколько дней оставался я так, но, повернувшись в движении бешенства, я увидел аббата Серапиона, который стоял в центре комнаты и внимательно на меня смотрел.
Мне стало стыдно за самого себя, и моя голова упала на грудь; я закрыл глаза руками.
«Ромул, мой друг, произошло несколько невероятных вещей, – сказал мне Серапион после нескольких минут молчания. – Ваше поведение в самом деле необъяснимо!
Вы, если можете, успокойтесь, затихните, вы так двигаетесь по вашей комнате, как дикое животное. Будьте на страже, мой брат, и не слушайте предложений дьявола; злого духа, блуждающего, чтобы вы никогда не посвятили бы себя Господу; он рыщет вокруг вас, как волк, и делает последнее усилие, чтобы отвратить вас от Него. Вместо того чтобы сражаться, мой дорогой Ромул, сделайте себе нагрудную молитву, смертоносный щит и доблестно сражайтесь с врагом, и вы его победите. Для испытания необходимы святость и купель из тонкого золота. Не пугайтесть и не теряйтесь; лучшие души, хранимые и твердые, не переживали таких моментов. Молитесь, юноша, медитируйте, и злой дух вас оставит».
Речи аббата Серапиона заставили меня вернуться к самому себе, и я стал немного более спокойным. «Я вам объявляю о вашем назначении кюре де ***, аббатом, который только что умер, и монсеньор епископ попросил меня вас ввести, будьте готовы завтра». Я ответил кивком головы, что буду готов, и аббат ушел. Я открыл мой молитвенник и начал читать молитвы, но буквы в моих глазах скоро стали путаться, нити мыслей смешались в моем мозге, молитвенный том скользнул из моих рук, и я не сумел его удержать. Уехать завтра безвозвратно! присоединить к этому еще всю невозможность того, что было уже между нами! потерять все несбыточные надежды чудом встретиться! Кому писать? Кому я должен отправить мое письмо? Святостью, в которую я облачился, кто, узнав, возгордился бы?
Я чувствовал ужасную тревогу. После того как аббат Серапион сказал мне о кознях дьявола, память вернулась ко мне, странность приключения, сверхъестественность красоты Кларимонды, фосфорический свет ее глаз, жар ее руки, несчастье, когда она меня бросила, внезапная перемена, которая имела место, – мое благочестие исчезло в одно мгновение, – все это ясно доказывало присутствие дьявола, этой руки сатаны; может быть, это была только перчатка, которая скрывала его когти. Эти мысли бросили меня в состояние испуга, я поднял молитвенник, который упал с колен на землю, и помолился.
На следующий день Серапион пришел за мной, два мула ждали нас у двери, мы погрузили наш скудный багаж, он взял одного, я другого такого же. Проходя по улицам города, я смотрела на всех жильцов в окнах и на балконах, и не видел Кларимонду; но было раннее утро, и город еще не открыл глаза. Мой взгляд пытался нырнуть за шторы окон и занавеси дворцов, перед которыми мы проходили. Серапион, без сомнения, отнес мое любопытство к восхищению, которое вызвано красотой архитектуры, так что он замедлил шаги, чтобы дать мне время все осмотреть. Наконец мы пришли к городским воротам и стали подниматься на холм. Когда я был на вершине, я обернулся, чтобы еще раз посмотреть на место, где жила Кларимонда. Тень облака полностью покрыла город; его голубые и красные крыши утопали в основных полутонах, где нырял здесь и там, как белые хлопья пены, утренний дым. Из-за странного оптического эффекта, были видны поразительные белые и золотые лучи света; здание, которое превосходило по высоте соседние, полностью тонуло в облаке; хотя оно занимало больше места, казалось таким близким. Мы разглядывали выступающие детали, башенки, платформы, кресты, даже флюгера с хвостом голубя.
«Что это за дворец, который я вижу вон там, сияющий в лучах солнца?» – спросил я Серапиона. Он поднес свою руку к глазам и, посмотрев, ответил мне: «Это старый дворец, который принц Консини подарил своей куртизанке Кларимонде; там происходят неслыханные вещи».
В этот момент я еще не знал, реальность это или иллюзия, я полагал, что увидел скольжение по террасе тонкой белой фигуры, она мелькнула и исчезла. Это Кларимонда!
Ах! Знала ли она, что в тот час на верхушке дороги, отделяющей меня от нее, на которую я не должен был более ступать, пламенной и тревожной, я смотрел на дворец, в котором она жила, и ничтожная игра света, казалось, приближалась ко мне, словно приглашая меня войти? Без сомнения, она ее знала, так как ее душа настолько доброжелательно относилась к моей, что должна была почувствовать малейшее потрясение; и это было чувство, что еще все возможно, что развевается эта вуаль ночи, поднимающаяся на высоту террасы, в замороженной росе утра.
Тень играла во дворце, это был неподвижный океан крыш и чердаков, где не было ничего, кроме гороподобных волн. Серапион коснулся своего мула, мы были готовы продолжить наше движение, и поворот дороги навсегда скрыл от меня город С., так как я не должен был в него вернуться. Через три дня пути по деревенской печальной дороге мы увидели сквозь деревья колокольню церкви, в которой я должен был служить; и, двигаясь несколькими извилистыми улицами, с соломенными домиками и дворами, мы оказались перед фасадом, который не отличался великолепием. Крыльцо украшали несколько решеток и две или три колонны из грубого необработанного камня; черепичная крыша и сами контрфорсы были из песчаника, такие же, как и столбы, и это все: и слева кладбище, полное высоких трав, с огромными железными крестами посередине; справа и в тени церкви стоял дом священника. Этот дом был обставлен просто и аскетично.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
http://bodlers.ru/TEOFIL-GOTE.html
2
Геракл попал в услужение к Омфале, после того как был продан в рабство Гермесом. Он был очарован Омфалой, сидел с пряжей на руках и угождал ее прихотям. Сюжет об Омфале и Геракле очень популярен и присутствует в картинах Вернозе, Рубенса, Тишбайна и других. Симфоническую поэму «Прялка Омфалы» написал Сен-Санс.
3
В подлиннике обувь дамы – это котурны, античная сандалии на высокой платформе.
4
Жан Пьер Клари Флориан (1755—1794) – французский писатель. Широко переводился на русский язык. Успехом пользовались его произведения в пасторальном духе, например, «Галатея».
5
В 1680 г. французская поэтесса Антуанетта Дешульер (DESHOULIURES, Antoinette du Ligier de la Garde, 1638 – 1694) написала оперу «Зороастр и СЕМИРАМИДА» (Zoroastre et Semiramis).
6
Гесснер Конрад (1516–1565) – швейцарский испытатель и библиограф, автор более 72 книг. Был известен современникам как ботаник, любил горы. Современники называли его «швейцарским Плинием». В честь Гесснера назван старый ботанический сад Цюриха.
7
Новелла впервые опубликовано в декабре 1833 г. в сборнике для детей «Амулет» (1834). Книга предназначалась для подарков к Рождеству. Русский перевод: Готье Т. Избранные произведения. М., 1972, том. 1. В 1972 году новелла была издана в переводе Е. Гунста.
8
Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (1525—1594) выдающийся итальянский композитор, полифонист эпохи Ренессанса. Какое-то время жизни был директором певческой капеллы при церкви. Палестрина писал в основном именно вокальную многоголосую музыку. Возможно, биография Палестрины отразилась в сюжете новеллы Готье «Любовь после смерти». После того как Палестрина потерял умерших от чумы жену и троих детей, Палестрина хотел стать священником, однако этому не суждено было случиться, так как накануне рукоположения он повстречался с одной состоятельной вдовой, которая в 1581 году стала его второй женой.
9
Доменико Чимароза (1749—1801) – итальянский композитор, одна из центральных фигур в комической опере. Чимароза посетил Россию, а именно Санкт-Петербург, в 1787 году, где обучал музыке внуков Екатерины II. Его оперы были поставлены в Эрмитаже и в Гатчинском дворце. В русский период жизни прославился как певец, клавесинист, автор сонат и камерных произведений. Павел I был крестным отцом его сына Паоло. Уехал из России в июне 1791 года. Автор около 80 опер, один из ведущих представителей оперы-буффа. Богато и его вокально-инструментальное наследие.
10
Кристоф Виллибальд Глюк (1714 —1797) – австрийский композитор, преимущественно оперный (опера-сериа) Лучшая опера Глюка – «Ифигения в Тавриде». Ж. Гудон изваял беломраморный бюст композитора с надписью на латыни: «Musas praeposuit sirenis» («Он предпочел сиренам муз»). Очевидно, все три композитора для Т. Готье похожи на персонажей его новеллы, потому что безгранично преданы своему искусству.
